5. («ЕСЛИ ПЕРЕЕХАТЬ В ЯРОСЛАВЛЕ ВОЛГУ...»)
Если переехать в Ярославле Волгу и пройти прямо через Тверицы, то очутишься на столбовом почтовом тракте. Проехав 19 верст по песчаному грунту, где справа и слева песок, песок, мелкий кустарник и вереск (зайцев и куропаток там несть числа), то увидишь деревню, начинающуюся столбом с надписью: «Сельцо Грешнево, душ столько-то господ Некрасовых}». Проехав длинную бревенчатую деревню, увидишь садовый деревянный забор, начинающийся от последней деревенской избы и из-за которого выглядывают высокие деревья; это барский сад. Тотчас за садом большой серый неуклюжий дом.
Об отношениях ко мне Грешнева и грешневцев мне придется говорить дальше, о своих — скажу несколько слов теперь же, чтобы уже к этому не возвращаться. Судьбе угодно было, что я пользовался крепостным хлебом только до 16 лет, далее я не только никогда не владел крепостными, но, будучи наследником своих отцов, имевших родовые поместья, не был ни одного дня даже владельцем клочка родовой земли. Дело моих братьев сказать со временем, как это так вышло. Я когда-то написал:
Хлеб полей, возделанных рабами,
Нейдет мне впрок...
Написал этот стих еще почти в детстве, может быть, я желал оправдать его на деле.
Итак, отношения мои к грешневцам были такие:
(Благодарение Богу,
Я совершил еще раз
Милую эту дорогу.
Вот уж запасный амбар,
Вот уж и риги... как сладок
Теплого колоса пар!
Останови же лошадок!
Видишь: из каждых ворот
Спешно идет обыватель.
Всё-то знакомый народ,
Что ни мужик, то приятель»).
Я постоянно играл с деревенскими детьми, и когда мы подросли, то естественно, что между нами была такая короткость.
[Здесь я должен сказать несколько слов, как бы они ни были поняты: это дело моей совести. Я должен, по народному выражению, снять с души моей грех.
В произведениях моей ранней молодости встречаются стихи, в которых я желчно и резко отзывался о моем отце. Это было несправедливо, вытекало из юношеского сознания, что отец мой крепостник, а я либеральный поэт. Но чем же другим мог быть тогда мой отец? — Я побивал не крепостное право, а его лично, тогда как разница между нами была, собственно, во времени.] Иное дело, личные черты моего отца, его характер, его семейные отношения — тут я очень рано сознал свое право и не отказываюсь ни от чего, что мною напечатано в этом отношении. Разница, повторяю, была между нами во времени — он пользовался своим правом, которое признавал священным:
Один...
Свободно и дышал, и действовал, и жил.
Время вывело меня на широкую дорогу:
Сыны народного бича,
С тех пор как мы себя сознали,
Жизнь как изгнанники влача,
По свету долго мы блуждали.
Не могу не сознаться, что даже в последние мои годы, когда я бывал в Грешневе, я чувствовал какую-то неловкость:
Смутясь, (потупили мы взор —
Нет! Час не пробил примиренья!» —
И снова бродим мы с тех пор
Без родины и без прощенья!..)
Примечания
Печатается по записи А. А. Буткевич, ИРЛИ.
Впервые опубликовано: Евгеньев, с. 23 (частично); ЛН, т. 49—50, с. 143—144 (полностью).
В собрание сочинений впервые включено: ПСС, т. XII.
Запись (диктант) А. А. Буткевич — ИРЛИ, Р. I, оп. 20, № 19, л. 8— 11. В написанном чернилами тексте на л. 10 карандашом (рукой Некрасова?) вычеркнут фрагмент от «Здесь я должен сказать...» до «... разница между нами была, собственно, во времени», причем первый абзац (от «Здесь я должен сказать...» до «... снять с души моей грех») отчеркнут справа квадратной скобкой. Вычеркнутая часть текста, однако, тесно связана с последующей по смыслу. По-видимому, намеченная правка не была завершена.
С. 54. Если переехать в Ярославле Волгу и пройти прямо через Тверицы, то очутишься на столбовом почтовом тракте. — Тверицы — слобода, располагавшаяся на левом берегу Волги против Ярославля. Столбовой почтовый тракт — Петербургский, его участок от Ярославля до Костромы назывался почтовой луговой яро злавско-костромской дорогой. Во время весенних разливов Волги эта дорога в Ярославском уезде затоплялась отчасти водой, а в Даниловском заливалась вся, на это время движение переносилось на нагорную дорогу (по правому берегу Волги), в конце 1850-х гг. оно было перенесено туда окончательно (см.: Смирнов С. В. Об окрестностях Грешнева. (Дорога и храм в творчестве Некрасова). — Карабиха. Историко-литературный сборник. Ярославль, 1991, с. 205—207).
С. 55. Тотчас за садом большой серый неуклюжий дом. — Опись грешневской усадьбы 1815 г. (РГАЛИ, ф. 338, on. 1, ед. хр. 222, л. 42— 46) не дает оснований назвать усадебный дом большим, он более подходит под категорию «обыкновенного типа тогдашних помещичьих усадеб», соотносится с описанием типичных среднепоместных усадебных домов 1830—1840 гг. (см.: Записки графа М. Д. Бутурлина. — РА, 1897, № 7, с. 403—405). По воспоминаниям соученика Некрасова по гимназии М. Н. Горошкова, усадебный дом был небольшим и невзрачным (см.: Некр. в восп., с. 34).
С. 55. ... не только никогда не владел крепостными ~ не был ~ даже владельцем клочка родовой земли. — Полученное в наследство имение Некрасов подарил своему брату Федору Алексеевичу 31 июля 1872 г. (см.: Смирнов С. В. Реальность впечатления и впечатление реальности у Некрасова. — Карабиха. Историко-литературный сборник, вып. 2. Ярославль, 1993, с. 22—23).
С. 55. Хлеб полей ~ нейдет мне впрок... — Последние строки стихотворения «На родине» (1855) (см.: наст, изд., т. I, с. 172).
С. 55. Благодарение Богу ~ Что ни мужик, то приятель. — Цитируется стихотворение «Деревенские новости» (1860) (см.: наст, изд., т. И, с. 95). В тексте записи вместо цитаты дана помета: «выписать из пьесы ,Деревенские новости” от стиха: „Благодарение Богу” до стиха: „Что ни мужик, то приятель”».
С. 56. Один... Свободно и дышал, и действовал, и жил. — Усеченная цитация последних строк стихотворения «Родина» (1846). Ср.: «И только тот один, кто все собой давил, / Свободно и дышал, и действовал, и жил...» (наст, изд., т. I, с. 46).
С. 56. Сыны народного бича ~ По свету долго мы блуждали. — Первые строки из стихотворения 1870—1871 гг. (см.: наст, изд., т. III, с. 72).
С. 56. Смутясь ~ Без родины и без прощенья].. — Заключительные строки того же стихотворения. В тексте записи цитирование четырех строк обозначено первым словом («Смутясь») и цифрами «1», «2», «3», «4», расположенными столбцом.