Глава 6.
РОМАН СЕМЕНОВИЧ СЕФ (род. в 1930 г.)
... Может быть, одна из ценнейших закономерностей развития литературы для детей такова: талантливый детский писатель — непременно страстный защитник детства. Активный поборник справедливости. Вот и Романа Сефа читатели узнали сначала по его горячим публицистическим выступлениям. В центре его внимания всегда были гуманизм, высокие идеалы добропорядочности, совести, ответственности каждого за себя и за других, за судьбу Отечества. Ведущими были именно общечеловеческие вечные ценностные ориентации. Тот, кто сегодня стреляет в прошлое нашего искусства, давно и не случайно приобретшего мировой авторитет и уважение, тот искажает историю... Учителю необходимо иметь верное представление об истории национальной культуры и, конечно, об истории нашей литературы, адресованной детям...
До того как стать профессиональным литератором, Р. С. Сеф работал шофером, слесарем, штукатуром. Испробовал и другие профессии. А в душе с детства жила потребность летать Романтическое мироощущение, проявившееся еще в детстве звало к новым испытаниям самого себя, своей судьбы. Так и появилась в 1963 году первая книга стихов “Шагают великаны”. О ней К. Чуковский сказал: “... все звонко, и ловко, и лаконично, и складно. И сама ткань его стихов чрезвычайно добротная”. Эта высокая оценка первой книги в полной мере может быть отнесена ко всем последующим (а их — более двадцати). И, конечно, к вышедшим в последние годы: “Ключ от сказки” (1989), “Храбрый цветок” (1991), “Сказочный календарь” (1992) и др. Невозможно сразу не отметить, что все эти, как и другие, книги поэта прекрасно изданы: на хорошей бумаге, в удобном формате. Гармоничны с текстом рисунки.
Необычна по замыслу и полиграфическому исполнению книга“Я сам”. “... Эта книжка — игра, играть, как известно, увлекательно, весело и интересно!” — обращается автор к читателю. Книжка эта для старших дошкольников, которые учатся читать и рисовать. Интересна она и детям первого, и даже второго класса: главное в ней именно игра, открывающая ребенку окно в самого себя и в близкий ему мир вокруг него. “Имя у тебя одно,/Навсегда оно/Дано./ Жизнь длинна,/ И оттого/ Ты/ Побереги/ его”. Так начинается книга. Напутствие — “Побереги” — выделено шрифтом. В нем — установка всей последующей работе ума и сердца для ребенка, который включается в предложенную поэтом и художником игру...
... Видимо, Р. Сеф родился детским поэтом. Вспомним, о таком человеке Белинский писал: душа у него возвышенная, щедрая, сердце чуткое, доброе, ум ищущий, отзывчивый. Человек, рождающийся детским поэтом, не покидает детства. Оно обогащается все новыми и новыми впечатлениями, знаниями, чувствами, мыслями. Но остается детством — сохраняет свежесть восприятия, непосредственность реакции на все окружающее, чистейшую саморазоблачительную искренность:
Вот беда —
Разбил я
Вазу.
Но разбил ее
Не сразу,
А сначала
Влез
На стул
И –
Буфет перевернул.
Детям свойственно чувство юмора, как вот этому милому лирическому герою приведенного стихотворения. Если этого чувства нет у взрослого человека, значит, он потерял и многое другое, что составляет истинно человеческое начало в каждом из нас: лиризм, искренность, доверчивость, веру в людей, в доброе... И заменил эти вечные свойства человеческой души тем, что ее разрушает: подозрительность, озлобленность, зсепожирающий прагматизм, конформизм... Главная ценность стихов Романа Сефа, конечно, и состоит в том, что они пробуждают и закрепляют в ребенке лучшие истинно человеческие качества. Дарят способность радоваться утру, солнцу, первой траве и первому снегу, доброй улыбке и хорошему делу. Р. Сеф поэтизируетцелостное восприятие мира детьми. Неделимое, нерасчлененное восприятие поэт рассматривает как вершину, а не подножье человеческого движения-развития, что ни в какой мере не мешает стимулировать и саморазвитие аналитических, оценочных способностей сознания и мышления. Стихи строятся именно на неделимости чувствований, на нерасчлененности доброго и красивого, страшного и безобразного, некрасивого. Даже тоска по другу, по сочувствию, желание иметь рядом тех, то, кто и что могли бы понять, выслушать, разделить грусть... передается в интонации романтической, сближающей ребенка с макромиром:
“Пригласил бы в гости я//Океаны//И моря.//Приходи обедать, речка,//Я отвел тебе местечко...”
Вообще Р. Сеф всегда в пути к безграничному, как ребенок, которому еще не свойствен, неведом страх конца:
Жил-был когда-то человек.
Хороший человек.
Он радовался
Облакам
И шуму быстрых рек
Он песни пел,
Картошку ел,
Был ростом невысок.
И лодку выстроил себе.
Из тесаных
Досок...
Как хорошо все начинается. Это — своеобразная “самая легкая лодка в мире”, выстроенная для себя. Лодка ладная, обнадеживающая — путешествие может быть удачным... Но по мере развития сюжета, заметим, настроение, интонация изменяются... Верх берет постоянное ощущение грусти в одиночестве: лирический герой открыто признается: “А он все плыл,//Дудел в рожок//И думал об одном: //“Вот был бы у меня//дружок,//Мы плыли бы//вдвоем”. Это последнее слово — “вдвоем” — выделено: в нем и нравственный и эстетический смысл стихотворения. И не только цитируемого. Потребность в руке друга, желание доверить себя другу.
Стихи Р. Сеф а поэтизируют духовную наполненность жизни. Он искренен в утверждении бессмертия красоты, душевной щедрости и ненадежности, невечности, неуниверсальности материального благополучия. Как значимо в нашей поглощенной прагматизмом жизни помочь детям если не освоить, то хотя бы порадоваться вместе с поэтом и его героями вот таким приятным признанием:
... Накопишь много
Или мало,
Накупишь соли
Или сала.
Сошьешь костюм
Иль три наряда —
Не в этом радость
И награда.
А вот
Без скрипачей
И песен
Наш мир
Совсем не интересен.
Без песен
Липы не цветут,
Без песен
Реки не бегут,
И шар земной,
Как ни проси,
Не повернется
На оси.
Это — отрывок из сказки “Джон Джей Пленти и кузнечик Дэн”. Перевод с английского. А точнее — пересказ из Джона Чиарди. Заметим: обозначенная нами проблема актуальна не только для нас. Человечество переживает тяжелейший кризис, вызванный резким разделением людей на богатых и бедных. Поскольку богатым и здоровым быть явно лучше, чем бедным и больным, психология выживания закономерно перерастает в психологию накопительства. Не духовного богатства, которое вечно и всегда животворно. Но именно накопительства того, что, увы, убивает человека, если становится целью его жизни. Поэтому так своевременно, а главное — искренне, изящно, а значит — убедительно поэтическое заключение: “Кто хочет умным стать”, тот должен знать —
Нет ничего на свете хуже,
Чем слушать песню,
Лежа в луже.
Как хорошо бы выправить нам души и помочь красоте править миром. Именно этим озабочен поэт, поэтому он пробивается к сердцу своего читателя, чтобы осердечить его ум, чтобы помочь ему увидеть чудо рядом. Стихотворение называется “Чудо”:
Ты еще
Не видел
Чуда?
Никогда
Не видел
Чуда?
Вот беда —
Не видел чуда!
Так сходи
И посмотри...
Удивительное
Чудо:
Там,
Где магазин
“Посуда”
Возле дома
Номер три,
Сквозь асфальт
У перекрестка
Пробивается
Березка.
Обратим внимание на интонацию стихотворения. В ней искреннее огорчение и удивление поэта, вызванное тем, что ребенок не видел чуда, и такая живая готовность помочь мальчику и девочке — всем-всем-всем — увидеть чудо: не случайно же назван точный его адрес...
Подобно К. И. Чуковскому, С. Я. Маршаку, С. В. Михалкову, Роман Сеф много переводит, пересказывает с английского, албанского, с различных славянских и других языков. Пересказы, как и его собственные стихи, проявляют своеобразие таланта поэта. Вводя маленького читателя в сказочный и реальный мир детей разных стран и народов, поэт всегда верен своей эстетической позиции: помочь детям открыть, увидеть добро и красоту; услышать гуманное разноголосие жизни людей и природы в их неделимости, почувствовать свою непосредственную причастность ко всему живому. Быть верным в дружбе. Следуя классической традиции, он не упрощает чувства, не снижает накал переживания, якобы ради сохранения детских нервов. Нет. Он верит в огромные возможности ребенка: ведь тот осваивает уже в первые пять—семь лет столько, сколько не может прибавить потом за всю последующую жизнь.
С детьми Р. Сеф разговаривает о том же, что любой настоящий поэт доверяет взрослым. Но “иначе”. Нет, не только по форме иначе: особая занимательная фабула, понятное, из жизненного опыта ребенка взятое сравнение, чистая музыкальность, живой игровой ритм... Специфическое “иначе” составляет своеобразие смысла обобщения: эстетических, нравственных отношений ребенка к действительности. Его эмоциональная жизнь, кажущаяся взрослым наивной его доверчивость, естественная близость ко всему природному, истинному, активная живая интуиция, отзывчивость, реактивность. Вера в огромные возможности детской натуры и позволяет поэту в число стихов для маленьких включить произведения, содержащие философское обобщение. Таких немало и в книге “Храбрый цветок”. В заглавие вынесено название одного из стихотворений. Первые строчки — доверительное обращение к читателю:
Я вас прошу:
Позавидуйте мне —
Кактус расцвел
У меня
На окне.
Лирический герой и поэт — счастливы. Они приглашают к радости. К наслаждению красотой, которая, «словно солнечный лучик, храбро горит между острых колючек». Вспомним рассказ А. Платонова «Цветок на земле», тоже обращенный к маленьким читателям. Герою рассказа Афоне «без трех первый десяток идет». Мудрый писатель через беседы мальчика и девяностолетнего деда вводит читателя в сложнейшие проблемы смысла жизни. Рассуждая, как вырос цветок на сухом каменном песке, и дед, и внук приходят к выводу: «цветок этот — самый святой труженик, он из смерти работает жизнь...» Вот и «храбрый цветок», нарисованный Р. Сефом, излучает тепло и радость, находясь «между острых колючек». Он тоже «работает жизнь». Спасет ли красота мир? Сегодня с уверенностью ответить на этот вопрос нелегко даже взрослым, которые оптимистичны и согласны с Ф. М. Достоевским. Но помочь детям сохранить надежду, веру, что жизнь не только была, но и будет, — благороднейшая цель и ценнейшая нравственная, эстетическая задача искусства и, конечно, поэзии для детей.
Столь же философичны, хотя и абсолютно конкретны, стихи, герой которых — котенок мечтает «стать рыжим котом...», получать почести и знаки отличия. «А взрослый и умный бульдог под роялем» —давно равнодушен к медалям и вспоминает с тоскою о том, «как в луже стоял он нелепым щенком, и так ему хочется», «чтоб снова его наказали за шалость...». Лиричное, легкое по форме стихотворение рисует живую, такую наглядно выразительную, мягко ироничную картину, много говорящую и взрослым, и детям. Р. Сеф не только теоретически, но и в поэтической практике следует классической заповеди: настоящие стихи для детей — на вырост. Поэтому они интересны и взрослым. А маленькому герою и читателю, которому сегодня восемь лет, поэт обещает заманчивую, но и вполне реальную перспективу саморазвития и роста через ученье, труд, ради большого счастья. Вот, например, стихотворение«Голубой метеорит».Сюжет его романтичен и прост... Далеко во Вселенной летит метеорит. Когда-то, когда наш восьмилетний читатель сносит «десять пар галош, прочитает гору книг» и «станет астрономом», неизвестный метеорит, может быть, упадет в тайгу. А герой стихотворения и его ровесник читатель выле тят туда «с одной из экспедиций». Стихи рисуют живую и живописную картину:
... Летит,
летит,
летит,
летит.
Твой голубой метеорит —
Подарок драгоценный.
Так вот:
Пока он мчится,
Поторопись учиться.
К читателю обращено прямое (в лоб) пожелание: «Поторопись учиться». Почему оно не раздражает? Не вызывает реакцию отторжения? Потому что доброе и правильное? Очевидно, потому, что это пожелание искренне по своей тональности; логично по мысли об интересной перспективе, возможной, достижимой, однако, если будешь подготовлен к желанному делу. В стихах — эмоциональный заряд, искренняя вера в достижимость мечты. Таков замысел стихов, таков их пафос, выраженный поэтом, который ощущает себя не над, а рядом с читателем. Видит его мечту. Стихи — как голос, чувство одного сердца, обращенного прямо к другому, читательскому сердцу. От сердца к сердцу с надеждой и верой: меня поймут.
Это открытый диалог с читателем. В нем — пафос той духовной силы, которая приводит в движение фантазию, воображение и ум. Не только «ум ума», но и «ум сердца». Афоризм об «уме сердца» принадлежит Л-Н. Толстому. Если говорить об «уме сердца» поэта, то это означает пытаться проникнуть, почувствовать пафос его стихотворения: «Пафос, — утверждал В. Г. Белинский — простое умственное постижение идеи превращает в любовь к идее, полную энергии и страстности стремления. В философии идея является бесплотною; через пафос она превращается в дело, в действительный факт, в живое создание». Так великий критик помогает нам понять силу произведений искусства.
Поэт опирается на проверенные временем традиции народного сказочного и стихотворного творчества. Не случайно в числе жанров, которые любит Р. Сеф, — и жанр короткого юмористичного, ироничного афоризма: «Язык тебе не для того, чтоб ты высовывал его»; «Мудрая книга нас учит уму, уши ослиные ей ни к чему»; «Немы рыбы? Не беда! Ведь у них во рту вода. Хуже, если ты, малыш, на экзаменах молчишь»... Эти и другие афоризмы, определения метких наблюдений запоминаются легко. Они не только обогащают речь, но и помогают ребенку оттачивать собственное зрение, умение видеть и способность четко определить увиденное.
Эти и подобные им афоризмы родственны народным пословицам, поговоркам. Их включение в литературно-творческую деятельность: заучивание, применение в повседневном общении, творческое сочинение других, своих афоризмов по аналогии и противопоставлению, придумывание коротких рассказов, зарисовок, отвечающих мысли, составляющей смысл афоризма, — эти и другие формы литературного творчества детей, можно сказать, запрограммированы книгами Р. Сефа.
У него много стихов, которые нередко называют познавательными: «Солнышко», «Белый заяц», «Осина»:
'"В саду осеннем
У дорожки
Осина хлопает
В ладошки...
Вот почему
На той неделе
Ее ладошки
Покраснели.
Опасно для поэзии, опасно и для читателей, если такого рода произведения учитель, библиотекарь рассматривают лишь как пейзажную иллюстрацию. Конечно, приведенные стихи содержат информацию об изменении цвета листьев осины осенью, но не ради этого они написаны. Важно вообразить, как трепетно и тревожно осина «хлопает в ладошки». Так, что ее листья покраснели от холода, принесенного осенью. Почувствовать — осина живая. Она реагирует по-своему на осенний пронзительный ветер. Ее можно не только увидеть, услышать шум листвы и веток. Но и посочувствовать ей. Информационно-природоведческий подход ограничивает смысл, ценность поэзии, разрушает ее эстетическую силу и снижает нравственное влияние, уничтожая подтекст, пафос.
Одно из стихотворений Р. Сефа называется«Может быть»:
Как быть тому,
Кто, может быть,
Всем говорит «не может быть»?
Однако поэт убежден сам и верит, что и читатель поймет его:
На этом свете
Может быть
Не только то,
Что может быть,
А очень часто может быть
И то, что быть не может.
Способность верить в реальное и невероятное прекрасна! Способность видеть удивительное в обыкновенном, знать то, что может быть, и то, «что быть не может» — животворна. Ее губит, часто уничтожает трудная жизнь. Но тем ценнее, очевидно, становится поэзия, которая в силах пробуждать, взращивать веру в доброе, светлое, вечное. Тем значимее наша грамотность в сфере поэзии, любовь к ней, учительский талант, употребляющий волшебную силу поэзии для духовного роста детей.
Пожалуйста
1. Выучите наизусть два-три стихотворения Р. С. Сефа, которые вам особенно понравились. Два - три афоризма. Позднее вы убедитесь, что это поможет вам стать интереснее в беседах с детьми и со своими сверстниками.
2. Подумайте—кому из современных поэтов созвучно творчество Р. Сефа? А может, оно близко стилю поэтов дру
гого времени, другого народа?
Советуем прочитать
Александров В. П. Сквозь призму детства: Очерки. — М.: Дет. лит., 1988.
Павлова Надежда. Лирика детства. — М.: Дет. лит., 1987. Полозова Т. Д. Помочь красоте править балу/Начальная школа. — 1991. — № 8.