1020. М. М. СТАСЮЛЕВИЧУ
28 февраля 1874. Петербург
1874 г. 28 февр(аля).
Многоуважаемый Михаил Матвеевич.
Сегодня утром взволновала меня и не дала мне доспать внезапная мысль, которую предлагаю на Ваше усмотрение.
Купить все издание Пушкина и сделаться его собственниками, вместо голодных самарцев, значит:
1) Предвосхитить у публики право покупать Пушкина в пользу самарцев.
2) Лишить издание самых надежных и достаточных покупщиков, т. е. всех тех, которые имеют полного Пушкина и которые купили бы наше издание ради самарцев. Зачем покупать, когда сумма уже внесена и дело находится в частных руках?
3) Лишить самарцев, может быть, изрядной суммы, ибо покупающие в пользу самарцев иногда давали бы и более назначенной цены.
4) Дать в благотворительном деле простор спекуляции и сделаться если не участниками ее, то наивными пособниками. Купив книгу у самарцев, книгопродавец посовестится — да, может быть, это не всегда удобно было бы и юридически — продавать ее выше объявленной цены, — или внесет излишек са- марцам, а купив у нас, частных собственников, он может спекулировать ею как угодно, даже публикуя повышенную цену.
Одним словом, приобрести все издание, как мы хотели, значит лишить издание его общественного значения и смысла и отнять у него сильного двигателя к скорейшей и выгоднейшей для самарцев распродаже — отнять благотворительную цель, осуществление которой мы с Вами, — произвольно и притом без риска, — переносим с публики на себя!
Может быть, многое из вышесказанного можно устранить, многому дать другой вид, обставив продажу разными оговорками и условиями, но зачем усложнять дело, в сущности, простое? Да и не избежишь путаницы. И из-за чего? Чтоб доставить в какое-нибудь ведомство 5 т(ысяч) в пользу самарцев скорее несколькими месяцами. Но — прежде всего — кто нам дал право оценивать в 5 т(ысяч) благотворительность публики по поводу голода, на помощь которому идет теперь, как сказал бы П. В. Анненков, Пушкин из-за могилы?
Нет, оставим дело его естественному ходу; пусть земства, пусть публика покупают Пушкина в пользу самарцев, а не в пополнение кассы гг. Стасюлевича и Некрасова, имевших великодушие внести самарцам заранее 5 т(ысяч)!
Эти соображения для меня так убедительны, что я положительно не хочу участвовать в гуртовой покупке Пушкина, т. е. беру назад свое обещание, но не деньги; 2500 р(уб)., которые я хотел дать заимообразно на это дело, или проценты с них, определенные примерно, я каждую минуту готов вручить Вам для цели, подобной той, которую мы имели, но которая не расходилась бы с моим убеждением; примите меня дольщиком в Ваших расходах типографских по этому делу или придумайте что-нибудь другое: я непременно желал бы принести мою жертву в предполагавшемся размере — ввиду превратных толкований моего настоящего послания, которых, впрочем, от Вас не ожидаю.
Я, по совести, советую и Вам последовать моему примеру: дело общественное, требующее осторожности и всесторонней оглядки; аргументы, представляемые мною, если они Вас убедят, могут служить объяснением, почему мы отменили наше первое решение. Останется только перепечатать страницу или лучше весь лист (на наш счет), где говорится о гуртовой покупке.1
Мыслей, изложенных здесь, я никому не сообщал, да они и пришли мне в голову только два часа тому назад. Поздновато! Видно, правда, что русский человек задним умом крепок. Но все-таки я рад, что не совсем поздно.
Искренно Вам преданный
Н. Некрасов.
Р. S. Я полагаюсь на Вас относительно последних корректурных листов Пушкина2 — записал стихи3 и сделался на несколько дней неспособен к корректуре. Не дожидайтесь моих корректур.
Примечания
Подлинник: ИРЛИ, ф. 293 (М. М. Стасюлевича), on. 1, № 1001, л. 2. Черновик с незначительными разночтениями см.: там же, ф. 203, № 64, л. 1.
Впервые: Стасюлевич, с. 65—67.
Издание т. I «Русской библиотеки» предпринималось для оказания помощи голодающим в Самарской губернии. В «Отчете» по изданию первых пяти томов «Русской библиотеки» Стасюлевич указывает, что т. I «издан безвозмездно с целью увеличить его доходность до 4800 руб., отправляемых в Самару» (Русская библиотека, 1876, т. VI, с. IV).
1 Стасюлевич, вероятно, оставил прежним текст предисловия, так как в ответном письме Некрасову он объяснял, что в тексте предисловия не упоминается, кто вносит деньги для издания и является собственником этого издания (см.: ЛН, т. 51—52, с. 512— 513).
2 Некрасов вместе со Стасюлевичем, П. А. Ефремовым, В. П. Гаевским и А. Н. Пыпиным читал корректуры т. I (см.: Русская библиотека, 1870, т. I, с. VI).
3 Имеются в виду «Уныние» и «Над чем мы смеемся» (см.: наст, изд., т. III, с. 127, 132). .