642. М. Е. САЛТЫКОВУ
Около 22 апреля (4 мая)—около 2 (14) мая 1869. Париж
(1-й набросок)
Мне попался здесь 4 № «В(естника) Евр(опы)», и я прочел намеки Тургенева и выдержки из писем Б(елинского).1 Прямо беру эти выдержки на себя, ибо они для меня не новость, — все это, даже в более прямом и резком виде, слышал я от самого Белинского; он был не такой человек, чтоб молчать. Подувшись на меня несколько дней, он сам высказал мне свои неудовольствия и свое сожаление о последовавшем в нем внутреннем разрыве со мною. Последовали объяснения не со мною одним, но и с Панаевым. Не надо думать, чтоб я имел тогда то влияние на Панаева, какое приобрел впоследствии. Он был десятью годами старше меня1* и находился в эту эпоху наверху своей известности, я его, как и он меня, тогда знал мало; он был для меня авторитет; притом деньги на журнал были его; 2* даже контракт с Плетневым был заключен на имя одного Панаева.3* Значит, в сущности, он один был4* хозяином дела, только впоследствии, спустя несколько лет, при перемене контракта с Плетневым прибавлено было в контракте мое имя, чем права (нрзб) мои уравнивались с правами Панаева.3 Не хочу этим сказать, что Панаев помешал мне сделать желаемое Белинским, но я не мог бы этого сделать помимо его. И мнение5* Панаева было то же, что и мое, именно, что предоставление6* Белинскому доли было бы бесплодно для него и7* опасно для дела, ввиду неминуемой близкой смерти Белинского, которая была решена врачами, что не было тайной ни для кого из друзей его; пришлось бы связать себя в будущем, имея дело не с ним, а с его наследниками, именно с его женой, которую все мы не любили, не исключая и Тургенева, который, между прочим, сочинил на нее злые стихи.8* И вот с ней-то нам пришлось бы иметь дело, это особенно пугало Панаева.
(2-й набросок)
Мне попался здесь «В(естник) Е(вропы)», и я прочел выдержки из писем Бел(инского). Прямо беру их на себя, ибо они для меня не новость. Не такой был человек Бел(инский), чтоб долго молчать. Помолчав несколько дней, он высказал мне горячо и более резко, чем в этих письмах, свое неудовольствие и свое сожаление о внутреннем разрыве со мною. Последовали объяснения сначала со мною, потом со мною и с Панаевым. Может быть, плодом этих объяснений и было второе письмо к Тургеневу, в значительной доле уничтожающее первое.1 Сопоставив эти два письма, останется, что «Н(екрасов) действовал добросовестно, но не переходя той черты, где начиналась его невыгода, из-за принципа, до которого он не дорос9*». Кажется, так? Я останавливаюсь на этом. — Я был очень беден и очень молод, восемь лет боролся я с нищетою, видел лицом к лицу голодную смерть; в 24 года я уже был надломлен работой из-за куска хлеба. Не до того мне было, чтоб жертвовать своими интересами чужим. Белинский это понимал, иначе не написал бы в том же самом первом, обвиняющем меня письме, что он («)и теперь меня высоко ценит», А во втором письме он говорит, что почти переменил свое мнение и насчет источника моих поступков. С меня этого довольно. Я не знаю, исчезло ли в его воззрении на меня впоследствии это почти, но отношения наши до самой его смерти были короткие и хорошие. Я не был точно идеалист (иначе прежде всего не взялся бы за журнал, требующий 10* практических качеств), еще менее был я ровня ему по развитию; ему могло быть скучно со мною, но помню, что он всегда был рад моему приходу. Отношения его ко мне до самой смерти сохранили тот характер, какой имели вначале. Белинский видел во мне богато одаренную натуру, которой недостает развития и образования. И вот около этого-то держались его беседы со мною,11* имевшие для меня значение поучения. Несмотря на сильный по тому времени успех «Современника» в первом году, мы понесли от первого года 10 т(ысяч) убытка;12* денежные заботы, необходимость много работать, вся, так сказать, черновая работа по журналу: чтение и исправление рукописей, а также и добывание их, чтение корректур, объяснение с цензорами, восстановление смысла и связи в статьях13* после их карандашей лежали на мне, да я еще писал рецензии и фельетоны — все это, а также и последовавшие с февраля 1848 года цензурные гонения, сопровождавшиеся крайней шаткостью почвы под ногами каждого причастного тогда литературе, довело мое здоровье до такого расстройства, что Б(елинский) часто говаривал, что я немногим лучше его. Белинский вообще знал мою тогдашнюю жизнь14* до мельчайшей точности и строго говаривал мне: «Что Вы с собой делаете, Н(екрасов), смотрите! берегитесь! иначе с Вами то же будет, что со мною!» При этом в его умирающих15* глазах я16* уловил однажды выражение, которое не умею иначе истолковать, как тою любовью, о которой упоминается в письме к Тургеневу, как о потерянной мною. 17* В этом взгляде была еще глубокая скорбь. Впоследствии18* я узнал от общих друзей, что в близкой моей смерти он был убежден положительно. Припоминая и тысячу раз передумывая, я прихожу к убеждению, что главная моя вина в том,19* что я действительно не умер вскоре за ним, но за эту вину я готов выносить не только клеветы г. Антоновича, 2 но и тонкие намеки г. Тургенева, которые он хитро старается скрепить авторитетом Белинского.
(3-й набросок)
Я приехал в Париж, когда уже первая часть романа Гюго вышла, и я думаю, что Вы были об этом своевременно извещены.1
4-й № «Отеч(ественных) зап(исок)» велите послать мне в Париж, по тому же адресу, какой я Вам дал.
Поэму Жемчужникова я получил. Я думаю, что ее печатать в «Отечественных) зап(исках)» не следует — по причине ее полемического характера.2
В этом смысле я ему написал.3
Я прочел 4 № «Вестн(ика) Европы». Тургенев, имеющий свои причины пакостить мне, является на помощь Антоновичу.4 Два приведенных им отрывка из писем Бел(инского), будучи сопоставлены один с другим, в значительной степени уничтожают друг друга, но все-таки тут разгуляться можно. Я же скажу, что по моей роли в журналистике мне постоянно приходилось, так сказать, торговаться, и, я думаю, найдется еще не один человек из людей порядочных, который выражал в письме к приятелю свое неудовольствие на меня по этому поводу. Следует ли, однако, из этого, что я должен был или мог действовать иначе? Бел(инский) покинул «От(ечественные) зап(иски)» вовсе не для того, чтоб основать журнал новый, да и мы тогда об этом не думали — доказательство в том, между прочим, что затевался сборник.5 Мысль о журнале пришла нам в голову летом 1846 года, когда Белинский ездил со Щепкиным6 в Малороссию. Об этом и об условиях, на коих он может вступить в дело, было ему написано, он отвечал согласием.7 В начале 1847 года он предложил мне, чтоб я ему дал в доходах журнала 3-ью долю. Я на это не согласился, как мне ни было тяжело ему отказывать, не согласился потому, что трудно было уладить дело: у нас еще были: Панаев, я, Плетнев, Никитенко, которому тоже, как редактору, кроме жалования принуждены мы были дать долю из будущих барышей (в 1848 году он вышел и от всякого участия как в убылях, так и в барышах отказался). К чему повела бы доля? С первого года барышей мы не ждали (да их и не было, а был убыток), между тем для нас и для всех друзей Белинского было не тайна, что дни его, как говорится, сочтены. Пришлось бы связать себя надолго...
(4-й набросок)
Что-то у Вас делается, многоуважаемый Михаил Евграфович? Я Вам написал наскоро1 и думал на другой день писать дольше, да дело затянулось; жизнь в трактире идет так, что коли утром что-нибудь помешало написать письмо, то день и пропал, и так далее. Живу не то чтобы весело.2 Я уже живал в Париже — все одна история — шляние по гульбищам и ресторанам, но хорошо то, что нервы отдыхают, а мне это было нужно.
Ни папаши, ни мамаши
Дома нету никого.3
Засыпать и просыпаться под впечатлением этих стишков недурно. В Париже мне надоело, в Киссин- ген еще рано, на днях уеду куда-нибудь и пришлю Вам адрес, а покуда пишите по старому.
Я здесь читал 4 № «В(естника) Е(вропы)». Напишу Вам об этом подробно со временем, а теперь лень. Скажу только, что я не исполнил желание Белинского) потому, что не мог, зная, что для него из этого ничего не выйдет (ибо он уже дышал на ладан), а себя свяжу. Сколько получил Белинский денег за свое участие в «Соврем(еннике)», на это есть документы.4 Из статей, переданных в «Современник» из предполагавшегося сборника,5 кроме двух, все оплачены были деньгами журнала. Затем никто, кроме Белинского, не был хозяином содержания журнала, пока он мог заниматься, а хозяином кассы он сам не желал бы быть. Я имею убеждение и некоторые доказательства, что Бел(инский) сам очень скоро увидел, что его положение как дольщика (при необходимости брать немедленно довольно большую сумму на прожиток и неимении гарантии за свою долю в случае неудачи дела) было бы фальшиво. Это он мне сам высказал.6 Наконец, если б даже Вы остановились на мысли, что я отказал ему по корыстным соображениям, то пусть и так: я вовсе не находился тогда в таком положении, чтоб интересы свои приносить в жертву чьим бы то ни было чужим. Белинский это понимал, иначе не написал бы в том же письме, что все-таки меня высоко ценит. Непременно напишу об этом деле на досуге Вам подробно, а Вы напишите, что Вы об этом думаете. По-моему, эти два отрывка из писем уничтожают друг друга в значительной степени, но все-таки для Ант(оновича) тут пожива хорошая!7 Да черт с ним! В конце концов я думаю так: суть вовсе не в копейках, которые я себе отделял, даже не в средствах, при помощи которых делал известное дело, — а в самом деле. Вот если будет доказано, что дело это исполнял я совсем дурно, что привлекал к нему нечестных и неспособных, обходя способных и честных, — тогда я кругом виноват, но тогда только.
Роман Гюго (все 4 части) вышел, что Вы, вероятно, знаете.
Примечания
Подлинник первого наброска, печатаемого по первой публикации, неизвестен; второй и четвертый наброски — ИР ЛИ, ф. 203, № 63, л. 1—5; третий набросок — ИР ЛИ, Р. I, оп. 20, № 59.
Впервые: первый набросок (фрагменты) — 03, 1879, № 6, отд. И, с. 66; полностью — Звенья, I, с. 187—188. Второй набросок — 03, 1878, N° 6, отд. II, с. 385—387. Третий и четвертый наброски — Красная новь, 1928, № 1, с. 174—176.
Первый—третий наброски датируются предположительно около 22 апреля (4 мая) 1869 г. по связи с содержанием письма к А. М. Жемчужникову (п. 641), в котором Некрасов писал: «Теперь меня так травят, что доброе слово особенно дорого». Некрасов имел в виду направленную против него и редакции «Отечественных записок» брошюру-памфлет (вышла в начале марта 1869 г.) «Материалы для характеристики современной русской литературы. I. Литературное объяснение с Н. А. Некрасовым. М. А. Антоновича. II. Post- skriptum. Содержание и программа „Отечественных записок” за прошлый год. Ю. Г. Жуковского» (СПб., 1869), а также вышедшие 1 апреля 1869 г. «Воспоминания о Белинском» Тургенева (BE, 1869, № 4), в которых также содержались выпады против поэта. Цитируя три отрывка из писем В. Г. Белинского от 19 февраля (3 марта) 1847 г., 1 (13) марта 1847 г. и 12 (24) апреля 1847 г., Тургенев писал, что Белинский с начала издания «Современника» «был постепенно и очень искусно устранен от журнала, который был создан собственно для него, его именем приобрел сотрудников...» (Тургенев, Соч., т. XIV, с. 51). Кроме того, Некрасов назывался Тургеневым «богатым человеком» и «официальным поэтом Английского клуба» (только после 1874 г. в изданиях Тургенева эти строки были устранены — см.: там же, с. 332). Четвертый набросок датируется также предположительно по связи с письмом Некрасова к А. М. Жемчужникову от 2 (14) мая 1869 г. (см. комментарий к четвертому наброску) и упоминанию «всех 4-х частей» вышедшего в Париже романа В. Гюго «Человек, который смеется» (в третьем наброске речь идет только о вышедшей 1-й части романа).
Поводом для исповедальных писем к Салтыкову явились названные выше «Воспоминания о Белинском». В них Некрасов намеревался объяснить один из сложных эпизодов своей прошлой журнальной деятельности, снять брошенную на его репутацию тень, тем более что в выборе отрывков из писем Белинского Тургенев не был объективен, цитируя те отрывки, в которых Некрасов порицался, и не включая другие, в которых эти упреки по существу снимались. К Салтыкову Некрасов обратился как к близкому человеку и хорошо знавшему Тургенева. Кроме того, Салтыков был автором рецензии — ответа на памфлет М. А. Антоновича и Ю. Г. Жуковского (см.: 03, 1869, № 4, отд. II, с. 273—283).
По откровенности и беспощадности к себе все четыре наброска писем Некрасова к Салтыкову выделяются из его эпистолярного наследия и сравнимы только с письмами к Ф. А. Кони. Ни один из отрывков не был закончен и не был отправлен. Все они остались в бумагах Некрасова. В переписке М. Е. Салтыкова сведения об этих письмах Некрасова отсутствуют. См.: Макашин С. Салтыков-Щедрин. Середина пути. 1860—1870-е годы. Биография. М., 1984, с. 348—352; Прийма Ф. Я. Некрасов и русская литература. Л., 1987, с. 219—221.
(1-й набросок)
1 Фамилия Некрасова в цитируемых Тургеневым письмах Белинского была заменена звездочками.
2 См. письма к Г. М. Толстому до 19 февраля 1847 г. (п. 35) и В. П. Боткину 11 апреля того же года («пошлется завтра») (п. 38).
3 Имя Некрасова было включено в договор с собственником «Современника» П. А. Плетневым в 1852 г. См.: наст, изд., т. XIII, кн. 2, с. 231—234.
4 Некрасов полностью цитирует эпиграмму И. С. Тургенева на М. В. Белинскую (см.: Тургенев 2, Соч., т. I, с. 331).
(2-й набросок)
Комментируемый набросок является, по-видимому, второй редакцией предыдущего незавершенного письма к М. Е. Салтыкову. Так же как и предыдущее, текст его содержит много поправок и зачеркиваний.
1 Тургенев цитирует следующие строки из письма к нему В. Г. Белинского от 1 (13) марта 1847 г.: «Я почти переменил мое мнение насчет источника известных поступков *** (Некрасова). Мне теперь кажется, что он действовал добросовестно, основываясь на объективном праве — а до понятия о другом, высшем, он еще не дорос — а приобрести его не мог по причине того, что вырос в грязной положительности и никогда не был ни идеалистом, ни романтиком на наш манер» (Тургенев, Соч., т. XIV, с. 61).
2 Ср. автобиографическую запись Некрасова 1877 г.: наст, изд., т. XIII, кн. 2, с. 60. Имеется в виду брошюра-памфлет М. А. Антоновича «Материалы для характеристики современной русской литературы. I. Литературное объяснение с Н. А. Некрасовым. М. А. Антоновича. И. Postskriptum. Содержание и программа „Отечественных записок” за прошлый год. Ю. Г. Жуковского» (СПб., 1869). См. п. 634, комментарий.
(3-й набросок)
1 Салтыков интересовался романом В. Гюго «Человек, который смеется»; русский перевод его публиковался в приложении «Отечественных записок» (1869, № 4—7), по-видимому, до выхода в свет французского издания (см.: Салтыков-Щедрин, т. XVIII, кн. 2, с. 19—20).
2 Имеется в виду поэма А. М. Жемчужникова «Перед возвращением на родину», посланная Некрасову Салтыковым вместе с письмом от 5 апреля 1869 г. из Петербурга (см.: Салтыков-Щедрин, т. XVIII, кн. 2, с. 15).
3 См. п. 641.
4 «Воспоминания о Белинском» Тургенева вышли вслед за брошюрой М. А. Антоновича и Ю. Г. Жуковского (см. с. 262—263).
5 Далее Некрасов излагает историю начала издания «Современника» и роли В. Г. Белинского в этом драматическом эпизоде. При этом упоминается задуманный и не осуществленный Белинским альманах «Левиафан».
6 Речь идет о М. С. Щепкине.
7 Письмо Белинского о согласии принять участие в «Современнике» на условиях, предложенных Некрасовым (см. письмо Белинского к В. П. Боткину от 4—8 ноября 1847 г., в котором он писал: «Вследствие моего условия с Некрасовым мой труд больше качественный, нежели количественный: мое участие больше нравственное, чем деятельное» (Белинский, т. XII, с. 415). См. также четвертый набросок комментируемого письма).
(4-й набросок)
1 Возможно, имеются в виду первые наброски комментируемого письма. Некрасов, очевидно, отвечает на письма Салтыкова от 5 и 18 апреля 1869 г. из Петербурга. В одном из них упоминаются «Воспоминания о Белинском» Тургенева; о них Салтыков узнал от П. В. Анненкова, но сам «„Вестника Европы” еще не видел» (Салтыков-Щедрин, т. XVIII, кн. 2, с. 15—16, 19—20).
2 Ср. сходную характеристику жизни в трактире в письме к А. М. Жемчужникову от 2 (14) мая 1869 г. (п. 643).
3 Цитируется куплет из пьесы А. Н. Островского «Горячее сердце» (действие 1-е, явление 1-е), опубликованной в «Отечественных записках» (1869, Ms 1).
4 См. «Счет „Современника” с г. Белинским (на ассигнации)» (1848): наст, изд., т. XIII, кн. 2, с. 173—174.
5 Имеется в виду задуманный Белинским в 1846 г. альманах «Левиафан».
6 Ср. с письмом В. Г. Белинского В. П. Боткину от 4—8 ноября 1847 г.: «Поездка за границу, совершенно лишившая „Современник” моего участия на несколько месяцев, не лишила меня платы. На будущий год я получаю 12 000. Кажется, есть разница в моем положении, когда я работал в „Отечественных записках”. Но эта разница не оканчивается одними деньгами: я получаю много больше, а делаю много меньше. Я могу делать, что хочу» (Белинский, т. XII, с. 415).
7 В письме от 22 мая 1869 г. Салтыков сообщал Некрасову из Петербурга: «А(нтонович) и к(омпания) покуда не показывают особенных признаков жизни, только в вышедшем на днях приложении к „Космосу” поместили статейку по поводу воспоминаний Тургенева, ругнули Вас, да, кстати, и меня назвали „шелухою”, летающею по воле ветров» (Салтыков-Щедрин, т. XVIII, кн. 2, с. 25).
1* Далее было: он был известный литератор
2* Моих было только 5 т(ысяч) асс(игнациями), которые незадолго до того дала мне взаймы на неопределенный срок Наталья Александровна Герц(ен).2
3* Далее было: Я же не имел с ним никаких условий.
4* Далее было: нас
5* Далее было: его
6* Далее было: ему
7* Далее было: непр(иятно)
8* По манере Тургенева со мною я должен был бы напечатать эти стихи, и отпереться было ему трудно, ибо их слишком многие знают, привожу, конечно, не для печати и даже не для распространения под рукой, — собственно) для вас три куплета:
Отец твой поп-бездельник,
Облопавшись кутьи,
Зачал тебя в сочельник
От гнусной попадьи.
Хоть и рожден болваном,
Пошел, однако, впрок
На масле конопляном
Взлелеянный цветок.
..........................................
И что ж? теперь наш пастырь,
Наш гений, наш пророк
Кладет на брюхо пластырь
И греет ей пупок!4
9* Далее было: не доразвился
10* Далее было: как коммерческое предприятие расчетливости и устойчивости, выдержанности в однажды установленном плане
11* Далее было: он ловил меня часто на словах — и это одно слово давало ему повод высказать мне многое, что было для меня и ново и полезно
12* В 1-м году «Современник» имел 2000 подписчиков.
13* Далее было: что приходилось иногда делать с одною статьею по нескольку раз — лежала на мне
14* Далее было: мое отношение
15* Далее было: чертах
16* Далее было: я видел мысленно ту
17* Далее было: При этом в нем была
18* Далее было: он
19* Далее было: что не случилось, как иногда думал Белинский, т. е.