Я покинул кладбище унылое, Но я мысль мою там позабыл,- Под землею в гробу приютилася И глядит на тебя, мертвый друг! Ты схоронен в морозы трескучие, Жадный червь не коснулся тебя, На лицо через щели гробовые Проступить не успела вода; Ты лежишь, как сейчас похороненный, Только словно длинней и белей Пальцы рук, на груди твоей сложенных, Да сквозь землю проникнувшим инеем Убелил твои кудри мороз, Да следы наложили чуть видные Поцелуи суровой зимы На уста твои плотно сомкнутые И на впалые очи твои... (20 ноября 1861) |
Примечания
Печатается по Ст 1873, т. II, ч. 3, с. 123. Впервые опубликовано: С, 1862, N 1 (ценз. разр. - 2 янв. и 2 февр. 1862 г.), с. 348, в составе статьи Некрасова "Посмертные стихотворения Н. А. Добролюбова", без заглавия, ст. 1-4 и подписи (в оглавлении: "С примечаниями Н. Н."), с датой: "2 янв. 1862". В собрание сочинений впервые включено: Ст 1863, ч. 1, с опечаткой в заглавии: "25 ноября 1861". Перепечатывалось в 3-й части всех последующих прижизненных изданий "Стихотворений". Автограф не найден. С. И. Пономарев приводит слова Некрасова, относящиеся к этому стихотворению: "Вспоминал Добролюбова, писал в день его рождения" (Ст 1879, т. IV, с. LXI). Добролюбов (р. 24 янв. 1836 г.) умер 17 ноября 1861 г., а 20 ноября состоялись похороны. Впечатления этого дня и выражены в написанном тогда же стихотворении. Некрасова сблизила с Добролюбовым совместная работа в "Современнике". В последние годы отношения между ними перешли в тесную дружбу. Добролюбов восхищался Некрасовым как поэтом и человеком. Воздействие некрасовской поэзии заметно во многих стихотворениях Добролюбова-поэта - как гражданских, так и интимных. В свою очередь, Некрасов горячо любил Добролюбова и испытывал на себе его могучее идейное и нравственное влияние. На публичном чтении в пользу бедных студентов, устроенном в зале 1-й Петербургской гимназии 2 января 1862 г., Некрасов выступил с речью о нем: "... мы во всю нашу жизнь не встречали русского юноши, столь чистого, бесстрашного духом, самоотверженного! - сказал поэт. - Наше сожаление о нем не имеет границ и едва ли когда изгладится. Еще не было дня с его смерти, чтоб он не являлся нашему воображению, то умирающий, то уже мертвый, опускаемый в могилу нашими собственными руками. Мы ушли с этой могилы, но мысль наша осталась там и поминутно зовет нас туда и поминутно рисует нам один я тот же неотразимый образ..." (С, 1862, N 1, с. 348). Затем Некрасов прочитал свое стихотворение.