Не говори: "Забыл он осторожность! Он будет сам судьбы своей виной!.." Не хуже нас он видит невозможность Служить добру, не жертвуя собой. Но любит он возвышенней и шире, В его душе нет помыслов мирских. "Жить для себя возможно только в мире, Но умереть возможно для других!" Так мыслит он - и смерть ему любезна. Не скажет он, что жизнь ему нужна, Не скажет он, что гибель бесполезна: Его судьба давно ему ясна... Его еще покамест не распяли, Но час придет - он будет на кресте; Его послал бог Гнева и Печали Рабам земли напомнить о Христе. (Август 1874) |
Примечания
Печатается по ПП, с. 13, с воспроизведением; ст. 13--16 по беловому автографу, а ст. 15 по автографу ГТГ.
Впервые опубликовано: ОЗ, 1877, No 1, с. 280, под заглавием: "Пророк (Из Барбье)", с подписью: "Н. Н.", без последней строфы (перепечатано: в России - ПП, также без последней строфы. ва границей - ОД, 1882, авг., No 50, с. 9, полностью, с заголовком! "Н. Г. Чернышевскому"; Правда, 1883, 3 янв., No 16, с. 3, в составе воспоминаний П. В. Григорьева, без заглавия, с рядом разночтений, из которых главным является вариант ст. 16 ("Царям земли Напомнить о Христе")).
Попытка П. А. Ефремова опубликовать стихотворение в полном виде в PC (1878, No 3) не удалась по цензурным причинам (сохранились корректурные оттиски - ЦГАЛИ, ф. 191, оп. 1, No 498; ИРЛИ, ф. 265, оп. 1, No 17).
В собрание сочинений впервые включено: Ст 1879, т. III (последняя строфа как "куплет, отброшенный поэтом",-- там же, т. IV, с. CI). В прижизненные издания "Стихотворений" Некрасова не входило.
Автографы: 1) беловой автограф с подзаголовком: "*** (из [Байрона] Ларры)" и пометой: "В избе лесника на 125 версте М<осковской> ж<елезной> д<ороги>, ночь, 8 авг<уста> 1874" - ИРЛИ, ф. 203, No 38; 2) автограф с заглавием: "(Из Ларры)" и датой: "<18>75. V. 27. Лиговск<ая> сторона", подаренный, по-видимому, в этот день П. А. Ефремову и вклеенный в принадлежавший ему экземпляр Ст 1874,-- ИРЛИ б, шифр: 18 1/2; 3) автограф без заглавия и даты - ЦГАЛИ, ф. I, оп. 1, No 614. В экземпляре "Последних песен", подаренном Некрасовым И. Н. Крамскому 3 апреля 1877 г. (ГТГ), последняя строфа стихотворения вписана поэтом от руки (заключительная, шестнадцатая строка случайно, при переплете книги, отрезана).
О заглавии стихотворения и его датировке существуют различные мнения. Сохранились воспоминания революционера-народника П. В. Григорьева (Безобразова), который рассказывал: "Вот вы говорите в ваших статьях о моих характеристиках Белинского, Добролюбова, Писарева... - говорил мне поэт. - У меня есть еще портрет Н. Г. Чернышевского... Хотите, я вам прочту его? Я просил. Он как-то вовсе по-детски встал, покачался на одном месте и прочел мне стихи: "Не говори: забыл он осторожность..."". Перепечатавший воспоминания П. В. Григорьева из женевской "Правды" В. Е. Евгеньев-Максимов отмечал, что в них есть элементы "мистификации", но что "видеть в них только вымысел никоим образом нельзя" (Звенья, No 3--4. М. --Л., 1934, с. 660). Сам факт отражения в стихотворении мыслей Некрасова о Чернышевском бесспорен, хотя, например, В. Е. Чешихин-Ветринский высказывал предположение, что выведенный в нем образ скорее напоминает Д. А. Лизогуба, называемого некоторыми народниками "святым революции", или Г. И. Успенского (см. в кн.: Чешихин-Ветринский В. Е. Н. Г. Чернышевский. Пгр., 1923, с. 202-- 205). Но он же писал несколько позднее об обобщенности, типичности образа некрасовского пророка, приложимого "к любому человеку 70-х гг., соединившему в себе демократический революционный идеал с очарованием нравственной чистоты и красоты" (Чешихин-Ветринский В. Е. Г. И. Успенский. М., 1929, с. 104--105), Сам Некрасов точно определил подобную структуру художественного образа, излагая историю создания стихотворения "Памяти Добролюбова": "... я хлопотал не о верности факта, а старался выразить тот идеал общественного деятеля, который одно время лелеял Добролюбов" (Ст 1879, т. IV, с. LXVII).
Беловой автограф заключает в себе скорее всего дату возникновения замысла (в ночь, 8 августа 1874 г.) и указание места (в избе лесника, между станциями Волхов и Гряды Николаевской железной дороги), возможно перенесенные из не дошедшего до нас чернового автографа. Е. А. Ляцкий в 1912 г. (см.: Чернышевский в Сибири, т. 1. СПб., 1912, с. VII), а позднее, в 1961 г., А. А. Лучак (Лучак А. А. Когда же написано стихотворение Н. А. Некрасова "Н. Г. Чернышевский (Пророк)"? - В кн.: Петрушков В., Лучак А. Идейность и мастерство. Сталинабад, 1961, с. 190) считали, что стихотворение написано в 1862--1864 гг., в период ареста Чернышевского и ожидания вынесения приговора, а позднее лишь обработано; А. А. Шилов и С. А. Рейсер полагали, что Некрасов первоначально имел в виду какого-нибудь другого общественного деятеля, потом же переадресовал стихотворение Чернышевскому (см. комментарий С. А. Рейсера и А. А. Шилова: ВРП, с. 794--795). Как справедливо показано в статье А. М. Гаркави "К спорам о стихотворении Некрасова "Н. Г. Чернышевский"" (см. в кн.: Н. Г. Чернышевский. Статьи, исследования и материалы. 4. Саратов, 1965, с. 104--117), все эти гипотезы не получили достаточного обоснования. Недоказанным остается и последнее выдвинутое М. В. Нечкиной предположение о том, что автограф 1874 г., сохранившийся в фонде творческих рукописей Некрасова, является дарственным списком, и особенно утверждение исследовательницы, что стихотворение написано в 1860--1861 гг., еще до ареста Чернышевского (см.: Нечкина М. В. Стихотворение Н. А. Некрасова о Чернышевском. - В кн.: Революционная ситуация в России в 1859--1861 гг. Чернышевский и его эпоха. М., 1979, с. 5--12). С. А. Рейсер полемизировал с М. В. Нечкиной, выступая в 1980 г. в Государственном музее-квартире Н. А. Некрасова в Ленинграде, и отметил факт включения Некрасовым стихотворения в составленный им рукописный перечень стихов 1874 г.; на этом основании он пришел к выводу об обобщенном характере изображения поэтом трагического пути Чернышевского, этический пафос деятельности которого близок и самоотверженным революционерам-семидесятникам.
Нельзя согласиться с А. М. Гаркави, являвшимся сторонником публикации стихотворения или вообще без названия, с ***, или под редакторским названием "<Н. Г. Чернышевский>". В пользу последнего решения, казалось бы, говорят сохранившаяся копия П. А. Ефремова, которая была сделана в тот же день 27 мая 1875 г., когда ему был подарен оригинал, и в углу которой стояли инициалы "Н. Г. Ч." (ЦГАЛИ, ф. 191, оп. 1, No 496), а также преподнесенный И. Н. Крамскому Некрасовым 3 апреля 1877 г. сборник "Последних песен", где над перечеркнутым заглавием "Пророк (из Барбье)" было сначала написано "Памяти Чер<нышев>ского", а затем (исправление и замена) - "В воспоминание о Чер<нышев>ском" (ГТГ). Но сам А. М. Гаркави указал, что приведенные выше надписи, очевидно, служили не заглавием, а пояснением, в ефремовской же копии зафиксировано скорее всего устное высказывание поэта. Заглавием стихотворения должно оставаться наиболее художественно емкое и не получившее окончательной замены "Пророк" как отражающее существенный поэтический аспект авторского замысла (к такому же выводу пришли А. Б. Муратов в ПССт 1967, т. II и Г. В. Краснов, сохранивший, между прочим, в своем переиздании "Последних песен" и подзаголовок "Из Барбье"). Заглавие это продолжает традицию Пушкина и Лермонтова, перекликается с характерными для лирики Некрасова тех лет масштабными названиями типа "Отъезжающему", "Друзьям", "Сеятелям" и гармонирует с распространенным в демократической поэзии 1870-х гг. использованием библейских образов как синонимов революционности (ср., например, "Иисуса" Н. П. Огарева, "Рождение мессии" и "Апостола" П. Л. Лаврова, "Пророка" Г. А. Мачтета, "Мы были там... Его распяли" С. И. Бардиной, стихотворение в прозе "Христос" И. С. Тургенева и "Марию" Т. Г. Шевченко). Подбирая к стихотворению подзаголовок "Из Байрона", "Из Ларры", "Из Барбье", Некрасов, конечно, думал прежде всего о цензурной маскировке. Понимая это, С. И. Пономарев в 1879 г. писал в своих комментариях: "Под заглавием этого стихотворения стояло "Из Барбье", уничтоженное в экземпляре поэта; по недосмотру это дополнение осталось в нашем издании" (Ст 1879, т. IV, с. CI). Но, как показали современные исследователи, имя французского поэта Огюста Барбье все-таки связано с "Пророком" не случайно. Барбье был гражданским поэтом, мастером сатирической инвективы. В "Современнике" часто печатались переводы из его сборника "Ямбы". Цикл его стихов "Героические созвучия" был посвящен великим людям. Некрасовское стихотворение, хотя и отличавшееся по своей реалистической поэтике от патетически-романтического стиля Барбье, вполне правдоподобно укладывалось в рамки этого цикла (см. вступительную статью и комментарии М. П. Алексеева в кн.: Огюст Барбье. Ямбы и поэмы. Одесса, 1922; а также: Григорьев А. Л. Некрасов и зарубежная поэзия. - Некр. сб., V, с, 120-121).
В соответствии со всеми автографами и печатными изданиями последняя строка в настоящем издании печатается: "Рабам земли напомнить о Христе" - в отличие от публикации П. В. Григорьева и многих советских изданий, последовавших за нею. Этот вариант больше отвечает общему смыслу стихотворения: важнее, с точки зрения революционно-демократической, "рабам" напомнить о чувстве собственного достоинства, необходимости бороться за торжество справедливости, чем взывать к милосердию "царей", осознанию ими "закона Христа" ("рабам" было восстановлено в изданиях "Библиотеки поэта" 1949 и 1967 гг. и в сб. ВРП).