Входимость: 1. Размер: 29кб.
Входимость: 1. Размер: 17кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 1. Размер: 29кб.
Часть текста: блеснули ярким лучом в нашей литературе, будто для того, чтобы еще более показать нам всю вялость и пустоту наших обыденных стихотворцев». «Современник» (1850 года, № VI): «Греческие стихотворения г. Щербины нам чрезвычайно понравились, и мы спешим поделиться нашим удовольствием с читателями...». Да! и «Современник», вопреки уверению некоторых, будто он с своим Новым поэтом преследует поэзию и поэтов, поспешил приветствовать «возникающее светило русского Парнаса» похвалами и надеждами. Помнится, он даже первый возвестил о новом поэтическом таланте и представил целый трактат в отделе критики о «Греческих стихотворениях». И после того по временам продолжали появляться в журналах лестные отзывы о г. Щербине; журналы, долго не печатавшие стихов, с радушием открыли свои страницы произведениям поэта, — восторженные толки не умолкали даже и тогда, когда некоторые охлажденные люди начали уже поговаривать, что позднейшие произведения «Греческих стихотворений» не выдерживают никакого сравнения с первыми и что журналы в своих похвалах и ожиданиях шагнули слишком через край... И чем же кончились их великолепные надежды и ожидания, которые, бог весть, разделяла ли публика? Увы! они кончились как многое кончается в сем мире и как между прочим кончился продолжительный и упорный спор о лухмановских картонах, приписываемых Рафаэлю. А кстати, знаете ли, как кончился этот спор? Я вам расскажу. Недавно владелец картонов, движимый желанием разъяснить спор, повез свою сомнительную редкость в Лондон, и результат сличения лухмановских картонов с галептонкуртскими, находящимися в Лондоне и которых подлинность уже доказана,...
Входимость: 1. Размер: 17кб.
Часть текста: нравятся иностранцам более всех психологических разглагольствий других модных французских романистов. Есть правило, которое, говорят, не имеет исключений: если англичанин учится французскому языку, то прежде всего принимается читать роман Поль де Кока! Мы не знаем, до какой степени это правило можно применить к русским читателям; у нас жадно читают Поль де Кока даже люди, не знающие французского языка, в плохих переводах, которых часто выходит по два вдруг. Журналы наши прокричали Поль де Кока безнравственным, тривиальным, грязным; они иногда отказывались говорить об его произведениях, опасаясь обвинения в дурном тоне. И вот мы начали припрятывать романы Поль де Кока с своих кабинетных столов или закладывать их под спуд, под романы Дюма, Сю Сулье, Жорж Занд и тому подобных господ и госпож. Мы доставали их оттуда только украдкой, читали втихомолку, втихомолку смеялись, наслаждались и поучались, объявляя решительно, что не читаем и презираем Поль де Кока. Но правду утаить трудно: романы Поль де Кока в подлиннике и в переводе расходились у нас очень исправно, и это обличало добрых людей, которые стыдились признаться в своей слабости. Но что ж тут худого? Поль де Кока упрекают часто в излишней свободе веселости, в шутках слишком вольных, в тривиальных сценах, чересчур подробно списанных с действительности, но всё это, пугая и отталкивая моралистов и моралисток, резонеров и резонерок, совсем не так опасно для нравов, как те сочинения, где вредные правила одеты блестящим, увлекательным слогом и скрыты под маскою тонкого приличия и наружного уважения к скромности...
|