Часть текста: Н. Носова излучают любовь к детям, воплощают вдохновляющие реальные обычные картины бытия, которые одухотворены любовью людей к детям, наполнены атмосферой доброжелательства, покоя, уверенности и взрослых, и детей в завтрашнем дне. Родился Николай Носов в семье актера. Учиться мальчик начал в гимназии поселка Ирпень, недалеко от Киева, где прошло его детство. После 1917 года гимназия была реорганизована в школу-семилетку. Закончив ее, он работал чернорабочим на бетонном заводе в Ирпени, потом на кирпичном в городе Буча. Постоянно в эти годы занимался самообразованием. Искусство влекло его в свои прекрасные объя-тья с отрочества. Девятнадцати лет он выдержал экзамен в Киевский художественный институт. В 1929 году перевелся в Московский государственный институт кинематографии и до 1951 года работал в сфере кино: режиссер, постановщик мультипликационных, научных, учебных картин. В годы Великой Отечественной войны ставил военно-технические фильмы. Путь в литературу. В литературу, как говорил и писал Н. Н. Носов, пришел он случайно: родился сын, и нужно было рассказывать ему все новые и новые сказки, забавные рассказы для него и его приятелей-дошкольников... “Постепенно я понял, что сочинять для детей — наилучшая работа. Она требует очень много знаний, и не только литературных, еще больше психологии детей. Главное — любви к ним. И уважения. Я понял, когда у меня рос сын, что к детям нужно относиться с самым большим и очень теплым уважением”, — говорил автор повести “Витя Малеев в школе и дома”, когда ее обсуждали в творческом объединении детских и юношеских писателей Москвы, а вышла она в свет в уже упоминавшемся 1957 году. Первый рассказ Н. Н. Носова “Затейники” был издан еще в 1938 году. Первая тоненькая книжка — в 1945 году. Называлась она “Тук-тук-тук”. Этот дружеский и дружелюбный стук услышали и дети, и издатели: “Детгиз” через год...

2. Петербургские дачи и окрестности

Входимость: 5. Размер: 83кб.

Часть текста: соображаясь со всем этим. Иной хлопочет, чтобы ему было поближе к Петербургу — ему каждый день нужно маршировать пешечком на службу; другой хлопочет, чтобы ему было поближе к той или к тому... ну, словом, к чему особенно лежит сердце — и забирается в Мурино, даже и далее; тот нанимает на Крестовском, потому что там каждый день надеется встречаться по нескольку раз с человеком, в котором имеет нужду, и свидетельствовать ему глубочайшее почтение, в совокупности с таковою же преданностию; а этот перебирается в Парголово, потому что с парголовской горы прекрасный вид на многие дачи, и, между прочим, на домик, где живет почтенное семейство, украшение которого со- тавляет семнадцатилетняя дочь красоты неописанной. Сей перебрался было за Екатерингоф, но в первый день заметил там, на прогулке, целую сотню своих кредиторов, и на другой день его не стало; дачу занял оный, встретивший то же самое неблагоприятное обстоятельство на Петровском острову. Таковый живет в Колтов- ской, потому что жена его не может пробыть дня, не видав Арины Андреевны, у которой братец большой охотник до уединенных прогулок и очень любезен с дамами; а тполикий, опять по своим причинам, перебирается на Аптекарский. Сколько драм, сколько водевилей разыгрывается, пока наконец петербургские жители разделят между собою, каждый с сохранением возможных удобств, эти воздушные, скороспелые здания, которыми усеяны окрестности Петербурга! Привычка — вторая натура, и человек, даже переезжая на дачу, старается удержать за собою возможность удовлетворять ее требованиям. В самом деле, если вы, например, сделали привычку пить чай у Ивана Ивановича... а кольми паче, если вы сделали привычку к чему-нибудь поинтереснее чая, для чего также необходимо водить дружбу с Иваном Ивановичем... Ну, где вы наймете дачу?.. Нет, привычка — великое дело. Я сужу по себе: я так привык занимать деньги у ...

3. "Теория бильярдной игры" и новый поэт

Входимость: 5. Размер: 18кб.

Часть текста: Мне, — воскликнул он вдохновенно, — мне надлежит объяснить миру сокрытые в ней тайны... Я один обладаю правом писать о такой книге... Рожденный в бильярдной, под бильярдом провел я нежнейшие годы моего детства... На бильярде оставил я всё свое состояние... Бильярд был моей школой, моей радостью и моим черным демоном... Вы, простые смертные, смотрите на бильярд как на доску, обитую зеленым сукном; для меня бильярд — целый мир, кипящий жизнию и страстями... И я знаю его судорожную жизнь, его страсти; как живые — передо мной ежеминутно его жертвы и его герои... да! знаешь ли ты, что такое бильярдные герои?.. — Нет, не знаю... — Не знаешь?.. А я... И тут у него налились глаза кровью, и он начал декламировать: О вы, герои билиярда! Я славно знал когда-то вас И в исступлении азарта Спасал от голоду не раз. Мне ваших лиц зелено-бледных, Ни ваших вдохновенных штук, Ни сертуков богато-бедных, Жилетов пестрых, красных брюк, Волос ненатурально редких И рук художественно метких Забыть в сей жизни не дано, Затем что было суждено Мне много лет стезею вашей С кием в руке и с полной чашей Пройти... — Как, неужели ты был бильярдным шулером? — прервал я его с удивлением. — Он обиделся... — За кого ты меня принимаешь? — сказал он. — Нет, я только знал всех лучших шулеров; они горды и осторожны, их сердца неприступны, но я был принят и обласкан ими как родной... Да то ли я еще знаю?.. Я знал тех...

4. Из "сантиментального путешествия Ивана Чернокнижникова по петербургским дачам"

Входимость: 5. Размер: 11кб.

Часть текста: ПО ПЕТЕРБУРГСКИМ ДАЧАМ"> <1> Ферапонт овчину дубил И руку себе зашибил. Он стал овчину бранить, Когда руку стало сводить; А я скажу ему на то, Что он бранил ее ни за что! Так знай же ты, детина, Что может ушибить и овчина, Когда ты дурак И делаешь не так. <2> О, если б мог я шар земной Схватить озлобленной рукой, - Схватить... измять и бросить в ад!.. Я был бы счастлив... был бы рад!.. <3> Злодею выбиты все зубы, Порок достойно награжден. <4> ДРУГУ КОПЕРНАУМОВУ Люблю твой пламенный азарт, Когда, с небритой бородою, Накрывшись шляпою кривою, Идешь сражаться ты в бильярд, Когда ты с чашей пуншевой Кружок друзей своих обходишь И вензеля ногами водишь Пред хладно-чинною толпой, Когда, вооружась бутылкой, На драку радостно спешишь Иль стулом франта по затылку Как бы перуном ты разишь! Так, удаль мне мила твоя, Твоим я видом восторгаюсь, И сам кием вооружаюсь, И в драку смело лезу я! <5> Была прекрасная погода - С злодеем ты гулять пошла, И все дивились на урода, С которым ты нежна была; И канареечного цвету Его безвкуснейший жилет Являл осьмое чудо свету. Он был, казалось, средних лет, В его наружности холодной Не замечалось и примет Ни той осанки благородной, Ни энергии юных лет, Которые к твоим услугам - Твои покорные рабы - Мы предлагаем друг за другом По воле сердца и судьбы... Скажи: ужель сей зверь небритый Твоей душою овладел? Быть может, что вчера побитый В харчевне грязной он сидел? А нынче вдруг такой наградой Он наслаждается, глупец, Которая была б отрадой Для наших пламенных сердец. Каким достоинством сокрытым Тебя сей зверь очаровал? Скажи, не глазом ли подбитым? Иль ядом лести и похвал? Иль против воли ты, Мария, Под гнетом роковой тоски, Небритого и злого змия Себе избрала в женихи? Но ты, быть может, непослушна Веленьям матери своей И, к злому зверю равнодушна, По сердцу жаждешь ты связей?.. О, если так... узнай, что ныне Три сердца, полные тобой, Блуждают в мире,...

5. О погоде (уличные впечатления)

Входимость: 4. Размер: 50кб.

Часть текста: ветреный, темный и грязный. Ах, еще бы на мир нам с улыбкой смотреть! Мы глядим на него через тусклую сеть, Что как слезы струится по окнам домов От туманов сырых, от дождей и снегов! Злость берет, сокрушает хандра, Так и просятся слезы из глаз. Нет! Я лучше уйду со двора... Я ушел - и наткнулся как раз На тяжелую сцену. Везли на погост Чей-то вохрой окрашенный гроб Через длинный Исакиев мост. Перед гробом не шли ни родные, ни поп, Не лежала на нем золотая парча, Только, в крышу дощатого гроба стуча, Прыгал град да извозчик-палач Бил кургузым кнутом спотыкавшихся кляч, И вдоль спин побелевших удары кнута Полосами ложились. Съезжая с моста, Зацепила за дроги коляска, стремглав С офицером, кричавшим: "Пошел!"- проскакав, Гроб упал и раскрылся. "Сердечный ты мой! Натерпелся ты горя живой, Да пришлося терпеть и по смерти... То случится проклятый пожар, То теперь наскакали вдруг - черти! Вот уж подлинно бедный Макар! Дом-то, где его тело стояло, Загорелся, - забыли о нем,- Я схватилась: побились немало, Да спасли-таки гроб целиком, Так опять неудача сегодня! Видно, участь его такова... Расходилась рука-то господня, Не удержишь!.." Такие слова Говорила бездушно и звонко, Подбежав к мертвецу впопыхах, Провожавшая гроб старушонка, В кацавейке, в мужских сапогах. "Вишь, проклятые! Ехать им тесно!" -"Кто он был?" - я старуху спросил. "Кто он был? да чиновник, известно; В департаментах разных служил. Петербург ему солон достался: В наводненье...