Cлово "ПРИНЯТЬ"

Часть текста: знакомых или найти что-нибудь привлекательное, Зеницын смерил глазами в десятый раз общество, зевнул протяжно прямо в лицо хозяину и направил стопы свои прямо к двери. Сделав несколько шагов, он вдруг остановился, как бы пораженный чем-то нечаянно. Внимание его привлекла пара танцующих, промелькнувшая мимо его. Разумеется, глаза Зеницына летели за лучшею половиною — за дамою. Она была красавица. Высокая, стройная, с черными, выразительными глазами, с розовым ротиком, белым, очаровательным личиком, в прекрасном бальном костюме, она показалась Зеницыну каким-то небесным существом, чем-то поэтическим, упавшим нечаянно с неба в кучу этих горбатых, земных барынь и барышень, у которых отнимали последнюю привлекательность явные претензии на красоту и любезность, изящество в наряде и ловкость в танцах. Зеницын почти бегом возвратился на другой конец залы и поспешно занял место, с которого мог удобнее рассмотреть поразившую его даму. Чем более он смотрел, тем она казалась ему восхитительнее; довольный, что наконец нашел пищу для своего праздного взора, он почти в продолжение двух часов не сводил глаз с очаровательной брюнетки. Им овладело желание узнать ее фамилию. В надежде встретить кого-нибудь из знакомых Зеницын опять принялся расхаживать по зале, не теряя, однако ж, из виду незнакомки. — Ты ли это, Зеницын? Каким трактом, какими судьбами попал ты сюда? — раздался голос сзади Зеницына, и чья-то рука в то же время ухватила его за плечо. Зеницын ничего не слышал, занятый: своею незнакомкою. — Постой,...

2. "Я родился в 1822 году... " (автобиографические записи)

Входимость: 15. Размер: 107кб.

Часть текста: Генерал написал брату, брат пожаловался отцу. Грубое письмо отца. Грубый мой ответ отцу, заключение его («Если вы, батюшка, намерены писать ко мне бранные письма, то не трудитесь продолжать, я, не читая, буду возвращать вам письма»). Со мной была тетрадка стихотворений, на нее возлагал я большие надежды. Перебиваясь изо дня в день, я насилу добыл место гувернера у офицера Бенецкого — содержателя пансиона для поступления в Инженерное училище. За сто рублей ассигнациями в месяц я обучал с десяток мальчиков с утра до позднего вечера. В начале 40-го года я приступил к изданию привезенных стишков отдельной книжечкой. Имея ее еще в листах, пошел к Жуковскому в Шепелевский двор, близ Зимнего дворца. Он жил очень высоко. Вышел благообразный старик, весьма чисто одетый, с наклоненной вперед головой. Отдавая листы, просил его мнения. Сказано — прийти чрез три дня. Явился. Указано мне два стихотворения из всех, как порядочные, о прочих сказано: «Если хотите печатать, то издавайте без имени, впоследствии вы напишете лучше, и вам будет стыдно за эти стихи». Не напечатать было нельзя, около сотни экземпляров Бенецким было запродано, и деньги я получил вперед. Книжечка вышла, автор скрылся под буквами Н. Н. Роздал книгу на комиссию; прихожу в магазин чрез неделю — ни одного экземпляра не продано, чрез другую — то же, чрез два месяца — то же. В огорчении отобрал все экземпляры и большую часть уничтожил. Отказался писать лирические и вообще нежные произведения в стихах. Н. Полевой издавал «Сын отечества». Он поместил одно стихотворение. Дал мне работу, (я) переводил с...

3. Три страны света. Часть пятая. Глава IV. Полярная ночь

Входимость: 15. Размер: 157кб.

Часть текста: днем ничего! Редко, редко около полудня небо осветится северным сиянием — какая радость, какое удивительное наслаждение! Можно видеть в двух шагах без огня чужое лицо, можно читать без огня книгу! Но прошло полчаса, и мрак, непроницаемей прежнего, охватил снежную пустыню! Ничего не видать, зато много слышно: дикие порывы мятелицы, непрестанное гуденье и грохотанье льдин, бьющихся во мраке, подобно враждующим чудовищам; гром и треск ледяных гор, снежных сугробов, низвергающихся в море с береговых утесов, торжествующий вой тюленей и моржей, катающихся на льдинах по морю и радующихся, что погодка, слава богу, разгуливается: вчера было только тридцать семь градусов, а сегодня уж с лишком сорок! У, какой холод, какой нестерпимый холод! Малица (оленья одежда) шерстью вниз, потом малица шерстью вверх; сапоги шерстью вниз, потом сапоги шерстью вверх; меховой треух, плотно покрывающий голову и едва оставляющий возможность дышать; рукавицы шерстью вниз, потом шерстью вверх, — нельзя, кажется, придумать ничего теплее, непроницаемее? Но стоит пробыть полчаса на этом морозе, чтоб убедиться, что, как ни ломал житель глубокого...

4. Мертвое озеро. Глава LXIV. Отступление

Входимость: 15. Размер: 161кб.

Часть текста: курьерские; вот-с и генеральское семейство ночевало по этой же причине: сегодня всех лошадей обобрали, — отвечал краснощекий мужчина. — Боже мой! да как же это сделать? Ради бога, нельзя ли? — умоляющим голосом говорила путешественница. — Никак-с не можно-с! — хладнокровно отвечал краснощекий мужчина и стал курить. — Что же мне делать? — в отчаянии воскликнула путешественница. — Извольте обождать: вон тут насупротив хороший есть трактир, — успокоительным голосом заметил краснощекий мужчина. — Когда же будут лошади? — спросила путешественница, выходя из коляски. — А вот-с как будут, сейчас и дадим, — отвечал он улыбаясь. Путешественница была женщина лет двадцати трех, очень красивая, стройная, очень хорошо одетая; но с ней не было никого. Несмотря на страшную пыль по всей дороге, от станционного дома до трактира была ужасная грязь, как будто ее искусственно поддерживали. Путешественница призадумалась, как ей пройти; вдруг до нее долетел голос краснощекого мужчины: — Полевей: там есть доска. — А мои вещи в коляске? — Не тронут-с; а не то извольте приказать внести к себе. — Неужели не скоро лошади будут? — как бы всё еще не веря, спросила путешественница. — Как-с будут, сейчас заложим! — с любезностью отвечал краснощекий мужчина. Путешественница обошла грязь и с большим трудом взошла на лестницу трактира, встречая почти на каждой ступеньке какое-нибудь препятствие: то собаку со...

5. Евгеньев-Максимов В. Е.: Из прошлого. Записки некрасововеда (главы XII-XV)

Входимость: 14. Размер: 111кб.

Часть текста: миросозерцания. В книге моей есть ряд довольно существенных ошибок, преимущественно методологического характера, но, думается мне, те цели, которые я ставил себе, как ее автор, более или менее достигнуты. Я отнюдь не склонен к преувеличенной оценке своих сил и способностей, тем более преувеличенной оценке того, что вышло из-под моего пера, - и все же после выхода моей книги я чувствовал себя более или менее удовлетворенным. Рецензии на книгу, появившиеся в тогдашней печати, носили в общем очень благожелательный характер, и это укрепляло меня в убеждении, что на этот раз я не потерпел неудачи. Произошло это в значительной мере потому, что почти все главы книги были если не целиком, то в некоторых своих частях основаны на неизданном материале, главным образом на том, который я получил от А. Ф. Кони. Но не только от него: в одной главе я широко использовал картавовские материалы, 3 в другой - свои находки в архиве ярославской гимназии. Наконец глава "Некрасов в роли редактора-издателя "Современника" 4 " основывалась на материалах, предоставленных мне С. Н. Кривенко и Б. Л. Модзалевским. О Кривенко я уже говорил. О Борисе Львовиче Модзалевском скажу сейчас. Умер он сравнительно недавно, 4 а вспоминаем мы о нем, к стыду нашему, сравнительно редко. Я не буду говорить о высоком достоинстве его научных трудов - оно общеизвестно и ни с чьей стороны, как кажется, сомнений не вызывает. Мне хочется напомнить о его исключительных заслугах как собирателя историко-литературных материалов. Кто из активных историков...